Чтобы понять, кто такой Гальяно, нужно знать, где он родился.
У побережья Испании вытянулся в синее Средиземное море узкий перешеек, почти всю территорию которого занимает огромная Скала – Гибралтар. Испокон веку служившая форпостом и гигантской природной крепостью. Жителям Гибралтара было не привыкать выдерживать набеги пиратов. Им было также не привыкать радушно принимать причаливающие торговые и военные суда, торговать и развлекать приезжих. Они несут свою одинокую вахту на краю света, там, где Европа протянула узкую ладонь к огромному африканскому континенту. Величественная гора словно впитывает его могучее дыхание, напоенное жаром пустынь, пряностей и соли.
Жители этой странной территории, по какой-то прихоти политических игр принадлежащей Британии, смуглы, узколицы и черноволосы. Испанцы, а точнее — каталонцы по крови, сдобренной хорошей порцией экзотических генов.
Окруженные со всех сторон морем. Они словно зависли над пучиной на форштевне исполинского судна, вечно несущегося вдаль голландца колоссальной «Черной Жемчужины», которая обречена навсегда застыть в порту, в страстном рывке устремившись к морю, словно оторвав часть суши, но так и оставшись прикованной к берегу.
Именно на скале Гибралтар в европейской части находилась одна из колон установленная Геркулесом. Означавшая границу края света
Земля Гибралтара древняя, очень древняя. Когда-то густо населенная племенами еще дочеловеческой расы, с возникновением древнейших цивилизаций она была огромным святилищем. Здесь воздавали почести морским богам финикийцы, и греки приносили жертвы Геркулесу, богу-герою, богу Солнца. Однако моряки спешили скорее убраться с негостеприимной земли. Едва догорало пламя на алтаре, в густых лесах им виделись демонические твари, и вой ветра в пещерах, которые густо пронизывали скалу, напоминал о стенаниях душ в Аиде.
Захват Гибралтара английскими войсками под командованием адмирала Джорджа Рука в 1704 г.
Так и остались бы эти земли заброшенными, если бы очередная великая война, которую назвали семилетней войной за испанское наследство, не привела на них гордых британских владык. Вначале с неохотой они смотрели на эту скалистую твердыню, но затем укрепились на земле Гибралтара, и население этой не благословенной земли начало прибывать. Контрабандисты, солдаты, шулеры и торговцы всех мастей, и портовые шлюхи, и благородные дамы — жены офицеров гарнизона и богатых купцов, все они ютились, жались на узкой полоске, впритирку продираясь по узким средневековым улочкам, и была не бывало пестрой и яркой эта толпа, в которой каких только не встретишь лиц и народов. Овеянный дыханием желтой лихорадки, смердящий смрадом нечистот, заваленный грудами иноземных сокровищ, расходившихся с него по всему континенту, стоял Гибралтар, и высокопарно смотрел на море и на сушу, которая виднелась к северу, подернутая туманной дымкой, великая Земля, Королева-Испания, завоевавшая полмира, но не сумевшая покорить его, непокорный Гибралтар.
Образ Джона Гальяно в мире моды как нельзя больше напоминает эту огромную, особняком стоящую, странную скалу, вскормившую экзотическое племя в пестрых разодранных одеждах, усыпанных драгоценностями лохмотьях, камзолах и корсетах, платках и широкополых шляпах, с косицами и взбитыми гнездами причесок; шумную, бойкую толпу, гордо фланировавшую и беспорядочно мельтешащую, поражающую воображение континентального жителя своими экзотическими нелепыми нарядами и нездешними лицами.
Ребенком покинув родной город, увезенный родителями, отцом-гибралтарцем и матерью-испанкой, в туманный Альбион в поисках лучшей жизни, мальчик с типично британским именем Джон Чарльз, и с совершенно нелепой фамилией – Гальяно, сразу стал предметом насмешек и издевательств. Смуглый, черноволосый, тонкий, Гальяно не вписывался в английский быт ни внешне, ни внутренне. Мать, учительница фламенко, старалась привить мальчику любовь к красоте и вкус к вещам, одевая его в самую лучшую одежду, которая и без того выделяла непохожего на остальных подростка.
Окончив Колледж искусств и дизайна одежды имени Святого Мартина, Гальяно получил карт-бланш для того, чтобы стать Великим. И, собственно, стал.
Фееричные коллекции сменяли одна другую, бешено поглощая финансовые потоки, направляемые ошалевшими от напора страстного «испанско-британского подданного» меценатами. Гальяно лишь ухмылялся и залихватски шевелил усами, да нахлобучивал на глаза пониже то гарсонский картуз, то траурный цилиндр.
Гальяно любил и сам пройтись по подиуму в полном анатураже а-ля «средиземноморский корсар», поигрывая загорелым мускулистым торсом да покачивая длинными растрепанными косами, свисавшими из-под очередной немыслимой банданы.
Имя Гальяно является синонимом эпатажа, эпатажа во всех смыслах слова
А на подиумах творилось невообразимое. Бурная гибралтарская кровь давала о себе знать, творя образы один другого колоритнее. Столько венецианских куртизанок, французских проституток, одетых в стиле рококо, густо нагримированных актрис, взбалмошных графинь и маркиз, гейш, истомленных, окутанных бархатом британских леди периодов модерн и ар-деко, и самых экзотических женщин от Африки до Японии мир моды еще не видел!
Это были не коллекции, а целые толпы, словно сошедшие со сходен десятков разных судов из самых отдаленных уголков мира, судов, приплывших из разных времен, с разницей в несколько столетий. Первый ряд на показах, традиционно одетые в черное журналисты, байеры и фэшениста, редакторы модных журналов, замирали в восхищенном ужасе, роняя блокноты и ручки, когда на них надвигались огромные, расшитые килограммами бисера и кружев бархатные одеяния, вскипали пеной кринолины, над которым вздымались перья немыслимых шляп. Гальяно был сам по себе haute couture, и то, что он делал, совершенно не укладывалось ни в какие понятия о современном мире fashion. Раз за разом Джон вылетал в трубу, и тогда его бурная фантазия направлялась на поиски меценатов, в которых он был не менее искусным, чем в создании подиумных грез. Среди его верных приверженцев были сама Анна Винтур и Маноло Бланик. Талант Гальяно не знал преград ни в прямом, ни в переносном смысле.
Это он, Гальяно, создал знаменитую стилистику, использованную в дальнейшем в «Пиратах Карибского моря» и фильмах Тима Бёртона. Это из-за Гальяно Хелена Бонем-Картер дефилировала по улицам Лондона в оборках многочисленных юбок в своем фирменном викторианском готическом стиле. Он превратил лица моделей в фарфоровые кукольные шедевры с аметистовыми щеками и губами цвета пламени, соединил несоединяемое, играл с цветом и формой, как никто до него не осмеливался.
Гальяно творил свой театр, а его театр творил его. Модели были его куклами, Джон был Великим Кукловодом.
ДНК бренда Гальяно ушло и осталось в 2014. Поздний Гальяно, Гальяно для Maison Margiela, это рафинированный авангард в стиле Yohji Yamamoto, пост-панк и деконструктивизм начального Гальяно, выхолощенный до урбанистического уличного стиля интеллектуала мирового мегаполиса, это чистые цвета, неоновые и сочные или глухие, свинцовые, асфальтовые как лондонское небо. ДНК Гальяно – это гены городских сумасшедших, богемы и аристократии, это оккультизм, открытие Египта с его древними мумиями Говардом Картером. Это высший уровень эпатажа и театральности. Гальяно нельзя носить, но им можно восхищаться.
Гальяно больше нет. Есть Гальяно, работающий на Maison Margiela, и есть бренд John Galliano, управляемый креативным директором Биллом Гейтеном (Bill Gaytten), где все еще носят рукава-буфы и оборки, прозрачные платья и кокетливые фартучки гризеток.
Если вам близка ДНК Гальяно, вы эпатажны и театральны. Вы обожаете бархат, кружево и этно в самых немыслимых сочетаниях. Ложитесь под утро и встаете в полдень. Вы живете при свечах, и находите утешение в закрытых клубах и старинных храмах. Обилию ваших украшений позавидовал бы Хеопс, а струящийся за вами шлейф аромата пронзает подобно отравленному кинжалу. Ваша профессия – жрица какого-то ордена, а ваш гепард лениво зевает у порога. Ну, или этот образ вам хотя бы чуточку близок!
Выпуск ароматов Gallianо восхитителен, но ограничен. Мы уже писали об ароматах, выпущенных под именем этого бренда.
Если вы хотите благоухать «Гальяно», выбирайте альдегидные, дымные, богатые цветочные, или шипровые, но разбавленные до акварельности, пронизанные сочными фруктовыми нотами, такие как выпуски John Galliano 2008 и 2010 года, или же ароматы, благоухающие имбирем и лесными ягодами, жасмином и розой, мускусом, пачули и кипарисом, сладкие, цветочно-фруктовые, как Parlez-Moi d’Amour Eau de Parfum John Galliano, сочетающий в себе сочные мандарин, малину и чернику, лаванду, жасмин и розу с ветивером, пачули и ванилью в базе, которые наверняка могла бы носить Мария-Антуанетта — благоухание сладких пирожных и версальских лугов, или же вы выберете темный и томный Parlez-Moi d’Amour By Night, густо благоухающий бергамотом, имбирем, черникой, розой и жасмином на излюбленном Гальяно пачулиево-кипарисово-мускусном ложе.
Не забывайте, что вы – особенная дама, достойная самого высокого уровня наслаждения!
В 2018 году, как и большинство известных брендов (Armani, Calvin Klein, Ralph Lauren, Gucci и т.д), Гальяно отказался от использования натурального меха в своих коллекциях, а так же завел собаку и является приверженцем вегетарианства. Джон Гальяно считает, что самые важные вещи в жизни — это моральные ценности. «Сегодня мы не хотим продукт — нам нужны этика и сила защищать ценности, которые нам важны», — сказал дизайнер.
И, в завершение, цитаты Гальяно:
- «Утром все выглядит лучше!»
- «Жизнь коротка, не упустите свой шанс!»
- «Если вы следуете за мечтой, будьте достаточно безрассудны, чтобы все поставить на карту!»
- «Радость одевания – это искусство!»
- «Лучше плохой вкус, чем отсутствие вкуса!»
И, в заключение – «Женщины — это женщины, и слава Богу!»